В «Земле монстров» Нейтан Баллингруд работает с обычным человеком в очень необычных обстоятельствах. С официанткой, автомехаником, посудомойщиком, строительным подрядчиком. Человеком приземленным и простым. Это важно. Это позволит построить прочный мост в такое зыбкое нереалье, какого не видел, пожалуй, ни один ходульный байронический романтик со всеми его придушенными вздохами из глубины.

Прием, используемый Баллингрудом несложен. Но, как и всякий простой прием в исполнении мастера, он потрясает наблюдателя. Баллингруд предельно заостряет и без того драматичный, но изначально прозаический конфликт, вводя в действие необъяснимый и иррациональный фантастический элемент. Нереальное вторгается в разваливающийся обывательский быт, как гром среди ясного неба. На фоне обыденной житейской драмы внезапно рождается и заполняет все вокруг чудовищный и необъяснимый гротеск абсурда. А страшное, в заданных таким причудливым способом условиях, делает человеческую жизнь невыносимый, повисая на и без того измученных людях мертвым грузом, сковывающим по рукам и ногам.

И кстати, о страшном. Страшного в «Земле монстров» меньше, чем странного, иногда намного. Крен в weird fiction преобладает. И все же, без леденящего хоррора эти рассказы были бы невозможны. Именно хоррор наполняет их жизнью.

В «Куда глаза глядят» мать-одиночка, работающая официанткой в ночную смену, встречает чуткого и надежного мужчину, который дарит ей призрачную надежду на нормальную жизнь. Однако, с незнакомцем все не так просто. Он кое-что украл у одного парня. Что-то очень необычное, чего ей лучше не видеть ради блага дочери. Здесь впервые возникает мотив безотцовщины, который в том или ином виде лежит в основе доброй половины рассказов сборника.

Один из нескольких монстров, которые взаправду обитают в этой земле, поджидает читателя в «Диком Акре». Появится он из ниоткуда и сразу же исчезнет, нагнав немало ужаса. Увиденное испортит жизнь владельцу маленькой строительной фирмы, придав ей уверенное направление под откос, изменить которое герой будет пытаться на протяжении всего рассказа, сражаясь с кошмарными воспоминаниями и подступающим банкротством. Ужас великолепен, но скоротечен и его непростительно мало. Чего не скажешь о делах денежных. Вот их с избытком. Тогда как в хорошем рассказе ужасов должно быть наоборот. Или хотя бы поровну. В «Акре» на лицо вопиющее неравенство между этим двумя составляющими. В итоге замах на рубль, а удар – на копейку. Разжалобить получилось, напугать – нет.

Проблема безотцовщины вновь возникает в «S.S.», где на ее фоне Баллингруд сталкивает два мира: реальный, с борьбой за хлеб насущный, и его темную изнанку, где вместо хлеба кое-что другое. Подросток, чтобы прокормить себя и парализованную мать, бросает школу и идет на унизительную работу. Попутно он влюбляется в девушку из банды скинхедов и чтобы зарекомендовать себя в новой компании, должен совершить преступление на расовой почве. В «S.S.» Баллингруду хватило здравого смысла не скатывать рассказ в левую агитку и это дало хороший результат. В сравнении с ужасом жизни с сумасшедшей матерью национальные противоречия американского социума выглядят надуманными и не столь важными, как принято об этом трубить в наше непростое время. Поэтому вместо унылой политкорректной проповеди, которую поначалу можно заподозрить в рассказе, мы получаем жуткую и жестокую историю с открытым финалом, который на самом деле ясен, потому что решимости ее главному герою не занимать.

«Расщелина», написанная вместе с Дэйлом Бейли, имеет все задатки прекрасного лавкрафтианского хоррора. Увы, но у Баллингруда были другие планы, и рассказ оборвался на полуслове, будто недоделанное домашнее задание. Участники антарктической экспедиции натыкаются на огромную расщелину во льдах, внутри которой высечены циклопические ступени, ведущие в бездну (Лавкрафт нервно дернулся в своем склепе). Однако ученые изранены и истощены. Нужно торопиться на базу, иначе им грозит гибель. Возможно, они вернутся к расщелине позже. Если не найдется дел поважнее. Дел вроде не нашлось, но и писательского желания закончить начатое тоже. И это очень печалит. Рассказ мог бы стать украшением сборника, а стал чем-то вроде фиги в кармане.

В «Чудовищах небес» у супружеской пары похищают маленького сына и это рушит их и без того шаткие отношения. А вокруг творится что-то невероятное: с небес падают странные ангело- или демоноподобные существа. Одно из таких созданий попадает к супругам и становится им кем-то вроде пропавшего сына. При чтении этой истории вспоминается расхожее во время оно словосочетание «магический реализм». «Чудовищам» оно подходит как нельзя лучше. В рассказе психологически выверен каждый поступок и каждая эмоция персонажей. Им хочется сопереживать и верить, что у них все наладится. Возможно, так и будет. Лазейка для этого оставлена.

Когда утративший бдительность от передозировки магического реализма читатель больше не ждет ничего особенного, на него негаданно сваливается «Выгорание» — лучший хоррор-рассказ сборника. Это настоящий шедевр вампирского хоррора. В подвале дома где двое маленьких братьев живут со своей одинокой мамой поселяется вампир и начинает обращать старшего из братьев. Мальчик заключил с упырем договор: тот должен выпить досуха очередного маминого приятеля, в обмен на приглашение в дом, в котором вампир нуждается. Вампир, однако, не так прост и ведет свою игру. И снова отцовская фигура, а вернее ее отсутствие, как мощнейшая пружина толкает сюжет к ошеломительной развязке.

«Озерные чудовища Северной Америки» один из двух рассказов, написанный с точки зрения отца, который отсутствовал слишком долго и упустил слишком многое. Вышедший из тюрьмы мужчина возвращается к жене и дочери-подростку, которую он совсем не знает. А неподалеку на берег озера выбрасывает тушу огромного озерного монстра, напоминающего динозавра. Инвертированная тема безотцовщины здесь работает на раскрытие конфликта отцов и детей. Девочка-подросток для отца загадка не меньшая, чем дохлый динозавр, а может даже большая. Потому что как поступить с тушей, он знает, а как понять дочь — нет. Впрочем, туша тоже преподнесет ему сюрприз.

«Остановка в пути» вторая вариация на тему отцов и детей, но гораздо более проникновенная и печальная. Одинокий бездомный бросил свою дочь двадцать три года назад. Жилье он потерял, когда ураган разрушил Новый Орлеан и с тех пор призрак города поселился в нем, лишив рассудка. Теперь он спит в старом сломанном такси, преследуемый новоорлеанскими улицами и захлестывающими их потоками воды, пробившими в его сердце страшную дыру. Но вот судьба дает ему шанс – пастор одной из городских церквей находит адрес и телефон его дочери. Мучимый сомнениями, мужчина никак не решается ей позвонить, вместо этого пускаясь во все тяжкие. Чистый магический реализм, сотканный из фантомных болей и воспоминаний самого Баллингруда о погубленном ураганом Новом Орлеане.

Последний рассказ сборника «Хороший муж» спорит за звание лучшего с «Выгоранием». Любящий муж всеми силами пытается содержать в сохранности живой труп покончившей с собой жены. Женщине требуется время, чтобы смириться со смертью и принять ее, а муж к этому совсем не готов и будет ей мешать, не останавливаясь ни перед чем. Читателя ждут ужас тщательно смакуемого погружения в посмертие, тихое шуршание раскапываемой земли, и то, что в ней обитает.

Рассказы «Земли монстров» это сложное, густо пересыпанное рафинированными метафорами кружево из слов и образов, причудливо сочлененных в самых непредставимых сочетаниях. Перу Баллингруда подвластно все: ослепительное сияние эфира, такой же ослепительный мрак бездонных небес и таинственный шепот ночных лесов. Пытаясь выловить из воды отражение Луны, вы лишь вычерпаете до дна озеро, где она прячется. Но попробуйте объяснить это Баллингруду, который у вас на глазах достает ее из воды с виртуозностью фокусника. Это писатель атмосферы, нечеловечески прекрасной и чуждой всему живому, но легко с ним сосуществующей. Он напоминает Джеймса Балларда, решившего писать ужасы. Будучи блестящим стилистом, Баллингруд делает фантастикой все, к чему прикасается. Каждый миг у него это произведение искусства, запечатленное в словах, хрупких и ненадежных.

И в этой способности кроется его главный недостаток. Он слишком увлекается. Там, где достаточно набросать окружающий ландшафт несколькими дежурными штрихами, он пишет замысловатые полотна. В некоторых случаях сюжет из-за этого страдает, а в некоторых вообще становится ненужным. И нельзя сказать, что это плохо. Это просто особенность стиля. Простителен этот недостаток или нет, читатель должен решить сам, прочувствовав витиеватую живопись из слов, и поняв, нравится она ему или нет. Оправдывать или ругать за нее писателя бессмысленно. Нейтан Баллингруд не нуждается в оправданиях. Он нуждается в чутком читателе, ищущем столь же чуткого писателя.

Странная проза «Земли монстров» это не только и не совсем ужасы. Она, в общем-то, о другом. При желании Баллингруд может напугать читателя до дрожи, но страх для его прозы не самоцель. Она о чем-то далеком и столь же недостижимо близком, что приходит в человеческую жизнь без приглашения, и чему страх лишь посредник.

Странное фэнтези в необычных хоррор-декорациях в исполнении Нейтана Баллингруда стоит на двух Б — Безысходности и Беспощадности. Именно с этими двумя Левиафанами придется иметь дело читателю, который рискнет пересечь адское пограничье «Ран». Они как Сцилла и Харибда, проскочить между которыми дано не каждому. Многие будут раздавлены их непомерными громадами, словно гигантскими жерновами. И как в таких случаях положено – будут плеваться. Долго и старательно. Ибо есть от чего — в своих фантазиях Баллингруд заходит далеко. Хотя, все же не дальше некоторых пределов, которые положил сам себе. Это в своем роде gore fantasy, но старательно причесанное и приправленное солидной щепоткой Баркера, под которого Баллингруд неплохо сработал. Сходство между ними очевидно. «Раны» напоминают одновременно «Книги крови», «Сотканный Мир» и чуть-чуть Имаджику».

Баллингруд самозабвенно упивается грехами неприкаянных ангелов с наслаждением, ничуть не меньшим, чем сам Клайв. Ему это по нраву и толк в ангельских грехах он знает. Нет смысла писать о магии, если в нее не веришь. Баллингруд верит, как верил когда-то Баркер. У «Ран» почти те же самые вкус и послевкусие: сладкое к сладкому. И все это со знакомой ноткой дымящихся потрохов, хлещущей фонтанами крови и влекущего запретного плода, который бесконечно сладок. Сладкое к сладкому. В общем, если любите Баркера — вам сюда. На него это действительно похоже.

Там же, где Баллингруд пытается убрать Баркера в стол и говорить собственным голосом, он звучит совсем иначе. Наиболее заметно это в «Чреве», где бал правят те самые два Б – Безысходность и Беспощадность и почти не слышны чужие интонации. Ад приходит в городской квартал и медленно преобразует плоть его обитателей на свой адский манер. А посреди творящегося Хаоса одинокий старик разыскивает свою сбежавшую собаку, единственную близкую душу, которая у него осталась. Плод «Чрева» не сладок, а горек как пепел, и чтобы съесть его, не отравившись, надо постараться.

Депрессивный «Сатанист» производит схожее впечатление. Магические опыты отца оставляют дочь наедине с одним из низших адских существ, которое он по ошибке вызвал на землю, вместо ее умершей матери. Дочь пытается завершить ритуал, но у нее не получается. Ничего хорошего для обитателей маленького городка это не сулит, но зато все будут при деле.

Худший рассказ сборника — «Черепушка». На фоне прочих вещей цикла «Черепушка» выглядит странно и неуместно. На детскую тему, но со взрослыми подробностями, он не имеет ничего общего с остальными пятью и на их фоне вызывает недоумение, словно нелюбимый приемыш в большой и дружной семье. Что-то от Геймана, что-то даже от Брэдбери и много от самого Баллингруда. В единый оркестр эти трое не складываются, потому что Баллингруд не совместим ни с Гейманом, ни тем более с Брэдбери, и на выходе получаем сумбур вместо музыки. Захватившие маленький городок упыри семьдесят лет подряд устраивают ярмарку, которая кончается загонной охотой на маленьких детей. Звучит многообещающе, но на деле рассказ неоправданно затянут, перегружен деталями, важными, но ненужными и не имеет внятного финала. То есть, финал-то есть, но от него ни жарко, ни холодно. Вдобавок, чтобы до него добраться, придется мучительно продираться через путаные экскурсы в прошлое, бросающие в скуку, а не в дрожь.

«Атлас Ада» формально полноценный рассказ, но в действительности скорее введение, нужное для понимания некоторых ключевых моментов мира «Ран». Особой необходимости связывать таким образом концы с концами не было, но автор решил, что она есть. Цикл от этого не пострадал, а читатель получил еще одну мрачную историю, хотя сказать определенно, что она удалась на славу нельзя – «Атлас» больше обманывает читательские надежды, нежели оправдывает. Тем не менее, несколько темных (в хорошем, с точки зрения любителя хоррора, смысле этого слова) моментов, ради которых его стоит почитать, там найдется.

Первая из двух несомненных удач сборника – «Зримая скверна». История о бармене, к которому попадает чужой сотовый телефон. Некто или нечто шлет на этот телефон жуткие фото и видео пыток. Подчиняясь законам жанра, бармен не идет в полицию, решив самостоятельно выяснить, что происходит. Стоит ли говорить, что это была плохая идея? Рассказ отличает нетривиальный замысел и мастерское его воплощение, а также неожиданная, но закономерная развязка. Демоны-то страшны, спору нет, но люди интереснее. Живые, с неподдельными эмоциями, страстями и отчаянными метаниями. Здесь страшное, сочетаясь с обыденно-человеческим, рождает нечто воистину особенное. А читателю посчастливится присутствовать при родах.

«Стол мясника» вторая удача «Ран». Драматургия «Стола» почти шекспировская. Это сплаттер-панк восемнадцатого века, где юноша и девушка из недружественных сатанистких сект влюблены друг в друга и хотят быть вместе. Их союзу противится весь мир, но для истинной любви преград, как известно, нет. Герои на пиратских кораблях плывут к границе ада, чтобы устроить пир с главою падших ангелов и после пожениться с его нечестивого благословения. Детали тоже очаровательны: каннибализм, беспощадные ангелы смерти, куча отвратительных подонков и горы, горы кровавой требухи — все по канонам сплаттера. Пощады не ждите, каждый получит по заслугам. Ад давно опустел. Все демоны здесь.